Письма с фронта... Они шли не в конвертах, на них не было марок.

Они были сложены треугольниками. Треугольники, ставшие символом фронтового письма, родились из-за дефицита бумаги.

О чем писали домой солдаты? 

Подавляющее большинство писем бытового характера: где живут, хороша ли еда и одежда. 

Кто-то хвастается новеньким обмундированием, кто-то радуется, что получил, наконец, сапоги подходящего размера.                                   

Бойцы описывают отношения с товарищами и командирами, дают наставления детям и жене, мечтают о будущей мирной жизни. Пишут и о боях, о фашистах.

Однако главная тема солдатских писем – «я жив, будьте живы и здоровы и вы».

Письма с фронта, найденные в музеях и в домашних архивах

Из письма Григория Бугаева семье в Бугуруслан с места службы

1 мая 1941 года

Письмо Андрея Ивановича Жилякова родным

23 июня 1941 года

Добрый день, папа, мама и Липочка!

Письма Льва Клюева семье

15 апреля 1942 года

Здравствуйте мои милые, Папа, Мама, Клавдия, Зоя, Аня! Шлю привет и наилучшие пожелания!

Дня два назад написал Вам письмо, ну сейчас есть сво­бодное время, и решил еще написать. Я получил письмо Ваше и два листа бумаги. Ну, сейчас у меня бумаги 100 ли­стов так, что письмами, наверное, надоел и могу вам по листу класть, а то у вас тоже плохо с бумагой. Ну, нового ничего нет. Я снялся на Пятимутке, но вышел очень пло­хо, но все же выслал Наде.

С 10 числа переходим на летнюю форму. У нас совсем тепло, ну а у вас, наверное, еще теплее. Дичь летит и кри­чит, как будто зовет меня с собой. Ну, видно, время при­дет, и я прилечу, как птица. Пишите о своем здоровье и что делаете, и пусть напишет милая сестра Клавдия, а так­же Зоя пусть напишет, у вас новостей больше, у меня од­нообразно. Я сейчас пишу всем и веду регистрацию пи­сем, но сейчас сбился, уже пошел на четвертый десяток. Как приехал сюда, одно плохо - навалилась тоска, за Вас соскучился - прямо не знаю, куда бы делся. При оконча­нии учебы, может быть, сумею приехать. Это будет в ию­ле месяце, ну все же надежда плохая, повидаться бы еще раз, а там бы опять можно воевать. Пока жив. Таких геро­ев и на фронте не убивают, их боятся они.

Пишите. Жду, до свидания. Целую всех много раз.

Любящий вас ваш сын и брат - Лева.

14 ноября 1944 года

Добрый день, моя милая никем незаменимая Мама, а также Папа, Клавдия, Зоя и Аня. Шлю Вам привет и ты­сячи наилучших пожеланий. Первым долгом сообщаю, что я жив, здоров, чего и Вам желаю, мои дорогие.

Милая мама, вчера я получил твое письмо, чему был рад до невозможности, что моя милая мама жива, здорова и от материнского сердца пишет письмо своему любимо­му сыну и питает надежду дождаться меня невредимым. Я, мама, постараюсь это выполнить и сердечно благодарю и целую за твои ласки ко мне.

Мама, с нашей Марусей и Валей я теперь восстановил письменную связь и Вале ко дню рождения выслал 500 рублей. Это для них будет большая радость, а то они среди чужих вовсе переносят свое горе в несколько раз хуже.

А обо мне прошу не беспокоиться, моя милая. Я в на­стоящее время не воюю. Стоим в обороне, обут тепло, в питании не нуждаюсь. Одно, не чаю как встретиться с вами и дать вам отдых за вашу заботу.

Вроде все. Привет всем родным и знакомым. До свида­ния. Целую вас всех много раз. Любящий вас, ваш Лева.

Письмо Я. П. Миронова жене в Грачевский район

30 июня 1942 года

Письмо от известного вам вашего мужа МироноваЯ.П.

Здравствуй, уважаемая Мария Ильинична. Шлю вам привет и горячий поцелуй. Целую я вас всех 1000 раз, еще бы раз, да нету вас. Маруся, я все письма получил; за что сердечно благодарю Вас. Пишите в письмах больше и все подробно, а то, может быть, и придется скоро нам расстаться. Я знаю, вы тайно страдаете, я знаю, вы ждете меня, но нет, не ждите меня понапрасну. Приехать я к вам не смогу. Сразит меня фашистская пуля, Маруся.

Маруся, пиши, сколько купила хлеба и почем за пуд и все остальные продукты. Думали: оставить быка или нет. Сообщи, какая погода на урожай, как справляется с работой совхоз и колхоз. Константинов Шура был назначен на транспорт. Перевозит различный груз для фронта и Ленинграда. На море и на озере нет лошадей, конный транспорт у вас, на заводе, а у нас водный транспорт. А Хвостенко назначен в службу связи. Как Шуру, так и Хвостенко я больше не видал. Возможно, они попали под бомбежку. Когда Шура уходил от меня, брал мой адрес, но я ничего от него не получил.

Письмо Алексан.дра Колесн.икова семье

30 декабря 1942 года

Здравствуйте, дорогие мама, папа, сестрица Маруся, братец Коля и сестренка Валя! Посылаю Вам свой пламенный привет и желаю вам всего наилучшего в вашей жизни. Разрешите поздравить вас с Новым 194З годом.

Сегодня 30 декабря. Дома у нас сейчас, наверно, сильные морозы, бураны? А здесь вчера был дождь, и вообще холодов больших нет.

Я уже имею на полном боевом ходу свою машину и через несколько дней уеду громить отходящего, вернее, бегущего от нас врага. Каждый день радио сообщает, что наши части продвигаются вперед и бьют фашистскую гадину...

Папа, пускай мама не беспокоится обо мне. Письма я пишу, и буду писать, а с фронта скоро вернусь. Ждите меня.

Ну, вот и все. Передавайте привет всем родным и знакомым. Напишите Ване привет от меня. Он бьет врага на севере, а я буду бить на юге.

Письмо рядового Геннадuя Васильевича Зубкова в с. Новоmеnловку Бузулукского района

1943 год

Здравствуйте!

Дорогая моя Валя! И мои деточки! Шлю вам всем издалека свой горячий привет, желаю вам здоровья и успеха в ваших делах. Сообщаю, что я пока жив и здоров. Сообщаю, что я вашу посылку получил, за которую вас благодарю, которой я очень рад. Кто это вам говорит, что мы голодны. Это неправда. Мы получаем хлеба 900 грамм, получаем мясо, рыбу, сахар и даже 50 грамм водки в день. Словом, получаем фронтовой паек. Одеты мы также хорошо. В общем, я пока живу хорошо, а что дальше будет неизвестно. Если у вас будет нужда в хлебе, то сумей купить его на мои ботинки и на все остальное барахло. Я питаю надежду только на «Машку», если она будет жива и здорова, но все думаю, как ты будешь ее пасти, если она больна. Как-то придется из этого положения выходить, вполне я сочувствую и понимаю, что тебе очень трудно переживать без меня, но ничего не поделаешь. Здесь, Валя, народ переживает еще больше трудностей, покинули свои родные места, живут в степях, в землянках, а имущество и постройки их все погибли. Я рад, что вы находитесь в тылу. Поздравляю вас с Новым годом!! Что он даст нам, Новый год. Желательно, чтобы в Новом году быть дома, около своих деточек. Чтобы их видеть и воспитывать. Целую зиму я переживал как-то труднее, а теперь переживаю все легче - живем как одна семья. К службе уже привыкли, как будто, так и надо. Только одно. Не хватает, что не вижу вас. Как только ложусь спать, так вспоминаю про своих деточек, про всю свою жизнь. Вспоминаю, как я кормил молочной кашей свою маленькую Дашеньку, а после этого лечил ей зубы - смазывал, а она была маленькой, как крошка, и целовал ее. А про Илюшеньку вспоминаю, как он смотрел на меня своими глазенками и улыбался, такой ласковый, ласковый, когда я уезжал в Армию, он ходил тогда в длинном пальто и в моей шапке. Дела на фронте идут хорошо. Немцы несут громадные потери, как в людях, так и в технике. В общем, должны быть большие перемены.

Писать пока нечего. До свидания.

Письмо Елены Лапиной к пионера.м, октябрятам, школьникам Пономаревского района

1943 год

Здравствуйте дорогие друзья!

Пишу своей маленькой сестренке, и вам пионерам, октябрятам, школьникам Пономаревского района. Я сейчас нахожусь на фронте. Прежде я работала пионервожатой, но только там, где теперь поганые фрицы, временно оккупировав нашу местность, уничтожили все школы, зверски замучили детей, а у части их отняли матерей и отцов, направив последних на каторжный труд в Германию. Я работаю, часто вспоминаю своих любимых пионеров, октябрят и школьников. Со многими веду переписку, сейчас желаю завести переписку с вами. Пишите мне, как выучитесь, как готовитесь к Новому году, чем помогаете фронту?

Помогайте в свободное время колхозникам в их работе, растите здоровых коней для Красной Армии, помогайте семьям красноармейцев в домашних делах.

Письмо Н. Д. Панкратова жене Анастасии и детям

22 января 1943 года

Вот уже несколько дней мы идем вперед - на запад. Противник в беспорядке отступает, у меня одна только мысль - вперед, вперед. Как любо это бодрое всепобеждающее слово. Оно увеличило мои силы, заставило забыть об опасности, о смерти... Каждый шаг вперед - это шаг к вам, к нашей встрече...

Письмо Нагима Рашитова своей cecтpе

Дорогая сестра!

Первым делом шлю горячий офицерский привет, желаю всего хорошего. Твое письмо я получил, за что тебе большое спасибо. Передай от меня маме, Муразу, моим, Наде и любимому сыну Аттику привет.

Я жив и здоров и буду жить на смерть немецким оккупантам, на радость моим любимым Наде и Аттику и всему советскому народу. Под ударами нашей Красной Армии немецкие хваленые войска отступают на запад, а Красная Армия день за днем пробивает себе путь на запад, освобождает сотни и тысячи советских людей, городов и сел. Имею честь гордиться, я тоже помогаю нашим боевым наземным частям скорее освободить наших людей из-под гнета немецких мерзавцев.

Рауха! Пиши мне почаще, мы с тобой расстались еще в 1934 году, я тебя видел в городе Оренбурге во время моего отпуска. Я так по тебе соскучился, но ничего не сделаешь...

Рауха! Ты видела моего сына, какой он геройский парень! Правда ведь? Вот кончится война - женить будем. Письма от Фарраха получаю, он жив и здоров, всем вам передает привет. А от Гильмия, Ахмета и Габбаса ничего не получаю. Сегодня и от Нади получил открытку, завтра напишу ей ответ. Пока до свиданья.

С приветом твой брат Нагим Рашитов.

Письмо из воинской части

Действующая Красная Армия

Дорогие Александра Алексеевна и Илья Филиппович Татарниковы. Передо мною ваши письма, адресованные сыну и командованию части... Я отвечаю на них.

Ваш сын погиб... Он был храбрым и отважным офицером... Знаю, вам тяжело, но утешить вас нечем. Могу лишь заверить, что смерть вашего сына отомщена. Анатолий Ильич умер от ран 19.12.44 года. Похоронен в Венгрии, в деревне Камледин, в братской могиле №7. Примите мои искренние соболезнования и наилучшие пожелания.

Из фронтовых писем Мусы Джалиля

Супруге Амине (Нине)

12 января 1942 года

Дорогая Амине! Я дневники не пишу, не чувствую внутренней потребности, а принудить себя не могу и не хочу. Но иногда бывают такие минуты в жизни, когда мыслям и чувствам становится тесно в сердце и в голове, хочется что-то писать: не то дневник, не то письмо.

Последний мой отъезд из Казани был самым тяжелым моментом моей жизни за последние годы. Я до этого два раза расставался с тобой, уезжая на фронт, но последнее расставание было во сто крат тяжелее, чем первые два. Не видя никаких особых причин для своей грусти и переживаний в день расставания, я с испугом начал сомневаться: не есть ли это предчувствие того, что я не увижу ни тебя, ни Чулпан. Но такая мысль пришла только на миг...

Я это чувствовал первый раз, когда прощался с Чулпаночкой. Ужасно тяжело мне было уходить от ее кровати. Она спала. Мы колебались: разбудить или не разбудить ее? Жалко быто и разбудить, и не разбудить. Разбудишь, она, поняв, в чем дело, заплачет. Ей будет очень тяжело расставаться, а не разбудить - проснется, спросит папу, ей будет обидно, что не провожала отца, не улыбнулась в последний раз, заглядывая в его глаза.

Мы разбудили. Она спросонья ничего нe поняла, я спросил: «Чулпаночка, я уезжаю, до свидания. Можно мне уехать?» Она не открываю глаза, утвердительно покачала головой. Значит «можно». Значит, дочь отпускала папу на священную битву.

Это был трогательный момент, если даже я не вернусь из этой поездки, и Чулпаночка вырастет, сохраняя в душе туманное воспоминание об отце, это ее последний ответ в последние минуты расставания будет самым существенным в ее жизни: она, лишившись отца, все же гордо будет думать, что она сама отпустила папу на великую войну...

Муси.

Дочери

5 февраля 1942 года

Дорогая моя Чулпаночка! Шлю тебе горячий привет и крепко целую. Я все еще нахожусь в Москве. Иногда бываю в нашей комнате. Там одни твои куклы. Им очень холодно. Они знают, что фашисты-гады не любят морозов, потому что они по-летнему одеты и хотели до зимы захватить Москву и ограбить наши квартиры. Но пришла зима. Зимою им стало еще хуже. Сейчас они, гонимые нашими пушками, танками, самолетами и лютым морозом, бегут обратно. Куклы и твои вещи остались целы в Москве. Фашистам не дали пройти. Поэтому твоя Светлана, Валя и Ира радуются, но им только грустно, что тебя нет около них. Они очень скучают по тебе. Но скоро придет весна.

Ты приедешь. Я тоже покончу с этими мерзавцами-фашистами, истребим их всех, и приеду к тебе с победой. А ты жди меня. Жди, дорогая! Только не скучай. Ты, думаю, уже выздоровела. Ты побольше кушай, побольше гуляй на улице. Веселись и играй, пусть мама сведет тебя в цирк и в кино. Пиши мне письма. Ну, пока, родная. Еще раз крепко целую. Передай привет маме.

Твой папа.

Другу

20 марта 1942 года

Дорогой мой Кашшаф! Ты был и остался самым сердечным, близким и заботливым другом моим. Ты в такие трудные мои дни поддержал меня письмами, заботился о моем творчестве, о книге, о моей семье. Я искренне благодарю тебя. Я уверен, ты и сейчас не забудешь меня. Ты окружишь теплой заботой мою поэзию и мою семью.